Вечный забег: жизнь — спринт

Утро понедельника. Звон будильника – выстрел стартового пистолета. Мы вскакиваем. Бежим. На работу, в школу, по делам – дистанция длиною в жизнь. Но куда? И зачем? Этот вопрос, как камешек в кроссовке, натирает душу даже самым стойким марафонцам существования. Мы все – участники гонки без гарантированного финиша, где трасса часто петляет в тумане неопределенности.

Одни мчатся, сломя голову, к миражам успеха: следующей ступеньке карьеры, счету в банке, признанию. Другие бегут трусцой, спотыкаясь о рутину, едва переводя дух. Третьи будто застыли на месте, их внутренний монолог звучит как надгробная эпитафия: «Ничего не хочу». Но даже в этой кажущейся неподвижности – напряжение. Покой страшнее усталости. Что-то гонит нас вперед, даже когда цель размыта или вовсе отсутствует. Древний царь Экклезиаст, испробовавший все пути – от мудрости до наслаждений, – вынес суровый вердикт: «Суета сует, все суета и томление духа». Погоня за ветром. Бессмыслица, заложенная в саму ткань бытия под солнцем. Философ Альбер Камю видел ответ в бунте: представьте Сизифа, обреченного вечно катить камень в гору, зная о его неминуемом падении. Его достоинство – в осознании абсурда и продолжении движения вопреки. Сам акт подъема становится актом свободы.

 

 

Но что служит топливом этого бега? Внутри нас – не тихий мотор, а шумный цирк. На арене – клоун тщеславия, жаждущий аплодисментов; дрессированный медведь страха, ревущий об опасности; грустный клоун одиночества, мечтающий о любви; воздушный гимнаст мечты, зовущий ввысь. Психология говорит: нами правят архетипы – Героя, стремящегося победить; Искателя, жаждущего смысла; Родителя, живущего ради других. И вечный спутник – экзистенциальная тревога, шепчущая о пустоте, которую мы пытаемся заглушить грохотом действий: карьерой, семьей, накоплениями, громкими проектами. Бежим, чтобы не услышать звенящую тишину небытия.

Библия, этот древний текст о человеческой природе, предлагает парадокс. Экклезиаст беспощаден к ложным целям – все под солнцем тленно. Но апостол Павел, гонитель, ставший гонимым, говорит о жизни как о «течении» (греч. дромос – бег, дистанция), которое он совершил, сохранив веру. Его бег имел направление – «к почести вышнего звания». Здесь не отрицается движение, но задается вопрос вектора. Бежим ли мы к ветру – к деньгам ради денег, славе ради славы, оставляя за собой выжженную землю отношений и здоровья? Или наше движение – это «течение», осмысленное служение чему-то большему, что придает ценность каждому шагу? Как врач в глубинке, чей труд измеряется не славой, а спасенными жизнями здесь и сейчас.

А что же те, кто заявляет «ничего не хочу»? Это редко истинная апатия. Чаще – крик души, замаскированный под тишину. Выученная беспомощность после череды поражений: «Зачем пытаться?». Экзистенциальное выгорание: «Ради этого я так надрывался?». Страх свободы и ответственности: «Не выбираю – значит, не виноват». Даже пассивность – это выбор определенного способа быть в этом всеобщем забеге, часто продиктованный болью или усталостью. Как Иона, пытавшийся сбежать от своего предназначения в трюм корабля и чрево кита.

Любовь и вера кажутся идеальным топливом. Ради ребенка – свернешь горы! Ради идеи – пойдешь в огонь! Но и они могут предать. Любовь, превратившаяся в удушающую жертвенность или собственничество, – уже не крылья, а золотая клетка. Вера, ставшая слепым фанатизмом или оправданием пассивности («на все воля Божья, сиди и жди»), – не компас, а кандалы. Истинное топливо освобождает, а не закабаляет; дает свет, а не жжет. Вопрос не в наличии драйвера, а в его качестве: делает ли он вас и тех, кого он касается, свободнее, целостнее, живее?

Так где же выход в этом вечном спринте? Он – не в поиске универсального финиша. Его нет. Он – в радикальной честности и осознанном выборе. Признать абсурд – не как приговор, а как фон. Признать свои внутренние «драйверы» – без осуждения, как тренер изучает спортсмена. Отличить «суету» от «течения» в своем беге. Расшифровать свое «ничего не хочу». Проверить «священных коней» любви и веры на истинность. И тогда – выбрать. Не обязательно сменить дистанцию кардинально. Иногда – сменить темп. Перейти с бега на шаг. Сделать «технический перерыв» для ремонта души. Или – переосмыслить то, как ты бежишь уже сейчас. Найти достоинство не в мифическом финише, а в самом осознанном, ответственном движении. Как Сизиф, находящий смысл в подъеме камня. Как бегун в тумане, ориентирующийся не на невидимую ленточку, а на стук собственного сердца.

Свобода – не в отсутствии плети абсурда, страха или обстоятельств. Она – в осознанном отношении к ним. В способности сказать: «Да, мир молчит. Да, мной движут сложные силы. Да, я могу ошибиться. Но этот следующий шаг – мой. Я выбираю его направление. Я беру за него ответственность. Я бегу не потому, что надо. Я бегу потому, что это – мой способ сказать ‘Да’ жизни вопреки всему». Финиша может и не быть. Но след, оставленный осознанным шагом, – уже подпись на холсте бытия. Ваша подпись.

-ДВ