Богословие. В основании

Прошло уже немало времени с тех пор, как в моём сердце гвоздём встал один вопрос: с чего всё началось?

Цикл «Богословие Современности». Выпуск 7. Автор — Дмитрий Ватуля.

Годы и десятилетия я верил, служил, как умел, работал всем, что у меня было и есть. Больше двадцати лет я прослужил в одной церкви, отдавая ей жизнь, силы, внимание, голос.

Но в какой-то момент появилась мысль, от которой невозможно было отмахнуться: а почему я делаю то, что делаю? Зачем? Чью мысль, чьи интересы, какие доктрины я на самом деле обслуживаю?

Я учился, копал, писал. Исследования, дипломная работа, бесконечные статьи, речи, проповеди. И за всем этим — один и тот же вопрос: зачем?

Я вдруг ясно увидел, насколько сильно опирался на авторитетные мнения «важных людей»: философов, богословов, профессоров, пасторов, священников, спикеров. Когда долго занимаешься богословием, в какой-то момент обнаруживаешь себя… одного. В пустоте.

Ты стараешься раскопать всё: вековые наслоения, доктрины, учения, влияние философии на богословие и богословия на философию. Новое время, Просвещение, Возрождение, великая секуляризация. Интеллектуальное Средневековье. Кровавое Средневековье. Раннее Средневековье. Соборы. Отцы. Христианство до того, как оно овладело империей — или империя овладела им. Иоанн Богослов. Апостол Павел. И дальше — всё глубже. Чтобы понять: с чего же всё началось и почему всё так странно развернулось.

Вопрос в итоге оказался всего один: что лежит в основании веры? Ради чего ушли десятилетия жизни — и куда именно они ушли?

Текст? Нет. Потому что текст без основания — ничто.

Практика ранней общины? Но о чём она, если в основании всего лишь мнения людей?

И, раскапывая всё дальше и дальше, я вдруг понял: в основании либо великое НИЧТО, либо…

Если исследовать самую раннюю церковь, бережно снимая слой за слоем исторические наложения, в какой-то момент упираешься в одно-единственное свидетельство.

Всё началось с простых и опасных слов:

«Иисус из Назарета был распят римлянами, но после казни мы видели Его живым».

И всякий раз, когда кто-то сталкивался с ним — с воскресшим Иисусом, — всё менялось. Это были разные люди. Из разных миров. С разными историями. Часто незнакомые друг с другом. Но после этой встречи ничто уже не оставалось прежним.

Если копать ещё глубже, мы обнаружим двух людей, совершенно непохожих друг на друга. Огонь и вода. Самолёт и ракета. И когда читаем название книги «Деяния апостолов», на самом деле речь не о двенадцати. Речь — о них двоих. Все остальные — фон.

Пётр и Павел.

До встречи с воскресшим Христом Пётр — необразованный, резкий, заносчивый, гордый националист. Павел — одновременно ревностный консерватор и дерзкий интеллектуал: прекрасно образованный, наследник греческой философии и культуры, сильный богослов.

Пётр отрекается от своего Учителя — разбит и раздавлен. Павел — своего рода «джихадист» иудаизма, преследующий всех, кто бросал вызов Закону.

Каждый из них встретился с воскресшим по-разному. Но эта встреча изменила всё.

И вот что я в итоге понял: в основании всего — свидетельства о встрече живых людей с воскресшим Христом. Не система. Не доктрина. Не власть. Не текст сам по себе. А встреча.

И это — невероятно мощно.

У меня — всё.

— Николаич

jrock.pro