Статистика, касающаяся «массового отхода от церкви» за последние 25 лет, вызвала множество комментариев и опасений, а также спекуляций о многочисленных причинах, по которым люди отходят от церкви.
Некоторые, возможно, захотят отпраздновать стойкость тех, кто по-прежнему регулярно посещает церковь, но я не думаю, что даже эта картина должна вселять оптимизм. Я подозреваю, что большая часть тех, кто все еще принадлежит к церковной семье, возможно, не придерживается всех учений своей церкви, а рассматривает членство в церкви как дополнение к жизни, в основном посвященной стремлениям, не имеющим отношения к Царству Христа и Его миссии.
Недавно я разговаривал с другом о глубоких беседах, которые он вел с одним из членов своей церкви. Со стороны было невозможно сказать, что этот человек был чем-то иным, чем преданный и активный член церкви. Однако в личной беседе мой друг был удивлен, обнаружив, что его собрат по церкви тихо отвергал несколько основных доктринальных положений церкви. Он принимал сексуальную аморальность за пределами исторического христианского учения и отрицал вечный суд.
«Я просто думаю, что наша церковь неправа в этих вопросах... но я люблю быть здесь, в этом сообществе».
Такова была его позиция. Этот человек рассматривал церковь как успешного поставщика религиозных товаров и услуг, в то время как у него самого не было истинной убежденности и преданности.
Когда христианство не вызывает у вас отторжения
Вопрос, который мой друг почувствовал необходимость задать своему товарищу по церкви, был следующим: «Есть ли что-нибудь, во что ты веришь как христианин, что тебе трудно принять?». Другими словами: «Есть ли какое-нибудь христианское учение, которому ты подчиняешься, даже если оно тебе неприятно?».
Это очень важный вопрос, потому что, если правильно понимать христианство, оно в какой-то момент должно задевать чувства каждого человека. Во многих местах на Западе напряженность естественным образом скапливается вокруг вопросов сексуальной этики или исключительности Христа как единственного Спасителя. В других частях мира трения могут возникать по другим поводам. Но трения будут всегда. В каждом поколении христиане боролись с трудными словами Иисуса и последствиями ученичества.
Даже сейчас некоторые из тех, кто утверждает ортодоксию — ад, Троицу, библейский брак — могут искать лазейки в ортопраксии, когда библейские заповеди вступают в противоречие с политической целесообразностью. Предупреждения Библии о богатстве, призыв к милосердию, сострадание, которое мы должны проявлять к слабым — эти учения часто бросают вызов нашим культурным или политическим инстинктам. Если нет ни одного момента, в котором Писание противоречит вашим личным или политическим взглядам, — если вы можете легко объяснить Нагорную проповедь или переосмыслить притчи Иисуса, чтобы удобно сузить круг христианской любви, — то стоит задаться вопросом: Где на самом деле лежат мои самые глубокие убеждения?
Если все в нашем христианстве дается нам легко, то это не христианство, которое проповедовал Иисус. Потому что сам Иисус описал путь Царства как трудный. Как сказал Августин, опровергая ересь Фауста:
Верить в то, что вам угодно, и не верить в то, что вам не угодно, — значит верить в себя, а не в Евангелие.
Крест, который мы не берем на себя
Мы должны проверить себя. Присягаем ли мы на верность Богу такому, каков Он есть на самом деле, или же мы довольствуемся созданием бога по своему воображению? Сглаживаем ли мы острые углы Его откровения, чтобы оно соответствовало нашим предпочтениям? Или же мы готовы подчиниться тому, что Он говорит о Себе, даже если мы этого не понимаем (или не хотим понимать)?
Эти вопросы важны. Если мы не готовы подчиниться Божьему откровению, когда это трудно, мы не будем готовы делать то, что Он просит, когда Его воля для нашей жизни ставит нас в неудобное положение.
«Возьми свой крест» и «следуй за своей мечтой» не совсем сочетаются друг с другом. Если «следуй за своей мечтой» является вашей отправной точкой, церковь станет помощником в достижении ваших целей, а не семьей, преданной обещаниям Божьего Царства.
Многое из того, чему учит христианство, неудобно. Подставить другую щеку не так просто. Давать просящему кажется глупостью. Пожизненная верность брачным обетам кажется невозможной. Ставить интересы других выше своих кажется безумием. Еженедельные собрания для поклонения кажутся чрезмерными. Прощать — снова и снова — кажется наивностью. Угроза вечного огня кажется неправдоподобной. Уникальность Иисуса как Спасителя кажется ограниченной.
Я подозреваю, что многие прихожане тихо наслаждаются преимуществами легкого христианства — версии, которая отказывается от заповедей, требует мало усилий в послушании и прославляет крест, который мы можем носить, но никогда не несем. Мы хотим дар креста без призыва креста.
В противоположность этому Иисус сказал: «Возьмите на себя иго Мое». Да, Его иго легко, и бремя Его легко, благодаря присутствию и силе Духа. Но христианская свобода все же предполагает иго. Мы больше не рабы греха, мы теперь рабы Христа.
Скала, которая не сдвигается с места
Многие церкви с радостью принимают эту «дополненную» версию веры, смягчая острые углы доктрины и сводя к минимуму неудобства ученичества. Но бури всегда приходят. Ветер всегда дует. И когда они приходят, устоит не дом, построенный на песке.
Песчаный фундамент, бесконечно приспосабливаемый к нашим вкусам и предпочтениям, не выдержит. Только дом, построенный на скале, устоит. Нерушимый. Непоколебимый. Фундамент, с которым нужно считаться, а не переделывать под себя.
Поэтому давайте спросим себя:
Есть ли в нашей вере что-то, что кажется нам трудным?
Есть ли в христианском учении что-то, что вызывает у нас дискомфорт?
Если мы не можем придумать ничего, то нам следует задуматься, приняли ли мы суровую реальность христианства или одну из многих легких подделок, которые нам постоянно предлагают.