Мне задали вопрос. Вопрос, не похожий на обычные реплики в эфире. Не спор, не возражение, не “спасибо, было интересно”.
А шёпот из самой глубины:
“Наверное, можно допустить радость вопреки…
Но если дух уже сломлен — как радоваться тогда?”
И я замолчал. Потому что это не вопрос “в лоб”, на который можно ответить формулой или цитатой. Это — немой крик. А на крик не отвечают умом. Только сердцем.
Что делать, если радость недоступна?
Если ты уже не на краю, а за краем? Если всё внутри выжжено, и “вера, надежда, любовь” — только слова из детской песенки, а не то, что ты чувствуешь?
Я знаю это состояние. Там, где ты не просто устал. Там, где ты разбит. Не “упал и поднялся”, а упал и остался лежать.
Я не буду говорить тебе: “подумай о хорошем”. Я не скажу: “возьми себя в руки”.
Это как советовать человеку с двусторонним переломом — “давай, побегай немного, и всё наладится”.
Не работает.
Но я скажу тебе вот что.
Радость — это не цель. И даже не чувство.
Это иногда — просто дыхание.
Если ты сегодня дышишь — несмотря на внутренний пепел, несмотря на боль, несмотря на “слом”,
то ты уже выбрал сторону жизни.
А это — начало радости.
Опустошенной. Отчаянной. Без фейерверков.
Такой, что даже сама не знает, что она радость.
Я видел, как в самые тёмные моменты жизни кто-то просто клал руку на плечо —
и это было больше, чем тысяча слов и цитат.
Я знаю, как важно, чтобы в такую тьму кто-то просто пришёл.
Не чтобы “починить” тебя. А просто побыть рядом.
И я верю: Бог — не в храмах и гимнах.
Он — в этом “рядом”.
Он умеет сидеть в тишине рядом с тем, у кого сломан дух.
Не торопит. Не осуждает.
А просто ждёт, пока ты снова захочешь жить.
Как радоваться, если дух сломлен?
Никак.
Не надо радоваться.
Надо быть.
И если ты всё ещё здесь — ты уже чудо.
А значит — всё возможно.
Николаич