Есть одно воспоминание о первых годах моей христианской жизни, от которого я никак не могу избавиться. Это воспоминание, от которого, как мне кажется, Господь не хотел избавлять меня, потому что оно часто напоминало мне о том, что, когда дело касается поклонения в поместной церкви, ставки очень высоки.
Однажды в воскресенье мы поклонялись в церкви, которая была связана с серьезной традицией, но сейчас увлеклась тем, что некоторые называют моделью привлечения. Лидеры этой церкви были убеждены, что для того, чтобы заинтересовать потенциальных посетителей и увеличить численность общины, им нужно сделать свои служения более привлекательными. Им нужно было убрать некоторые традиционные элементы поклонения и заменить их теми, которые они считали свежими и привлекательными.
К сожалению, то, что они считали свежим и привлекательным, оказалось по большей части просто несерьезным. К тому времени, когда мы пришли в церковь, молитвы стали формальными, проповедь была направлена на удовлетворение чувств, а музыка основывалась на плохой адаптации современных хитов. Не все было так плохо: безвкусный кофе уступил место кофе из бутиков, но, к сожалению, в то же время здравые принципы поклонения уступили место прагматичным.
После того как проповедник рассказал нам о том, как стать лучшими людьми, если больше стараться, и после того как пастор крестил человека, который сказал прихожанам, что все еще живет вместе со своей девушкой, группа завела еще одну плохо зарифмованную и плохо исполненную адаптацию поп-песни 80-х годов - песню о вечеринках и пьянстве, которую они изменили, чтобы она якобы была об Иисусе. К этому моменту я корчился от неловкости и сдерживал, как я был уверен, праведный гнев. Я прошептал своей семье: «Это так глупо. Я никогда сюда не вернусь». Я не знал, как еще это описать. Это было просто глупо. И мы так и не вернулись.
В тот день меня поразило, и с тех пор часто поражает: чтобы навредить церкви, сатане не нужно делать богослужения еретическими. Ему не нужно заменять истину проклятой ошибкой. Ему просто нужно сделать богослужения глупыми. Ему просто нужно сделать их банальными и пустыми. Ему просто нужно сделать их несерьезными. И в конце концов церковь ослабеет в силе, упадет в могуществе и потеряет присутствие Святого Духа.
Поэтому важно учитывать, что если сатана хочет навредить вашей церкви, то, возможно, он возведет на кафедру еретика или введет в ряды членов волчонка. Но также возможно, что он заставит прихожан начать чувствовать себя неловко из-за того, что они считают старомодными моделями поклонения, и попросить или потребовать чего-то другого. Возможно, он заставит пасторов начать стесняться длинных молитв, сомневаться в пользе чтения значительных отрывков Писания, задаваться вопросом, не мешает ли проповеди привязывать смысл проповеди к тексту. Он может поощрять церковь к тому, что она считает свежим и привлекательным, или к тому, что, по его мнению, привлечет общину - возможно, особенно в области музыки. Он будет медленно перестраивать церковь, переходя от указаний Писания к прихотям людей. Он медленно перестроит церковное поклонение так, что оно скатится от святого к мирскому, от священного к профанному, от значимого к глупому.
Есть еще одна церковь, которую я помню с детства. Мои тетя и дядя посещали пресвитерианскую церковь, которая придерживалась строгой интерпретации регулятивного принципа. Единственными элементами, которые церковь допускала в богослужении, были элементы, прямо предписанные Новым Заветом. Самым очевидным свидетельством этого было их пение, ведь они пели только псалмы и пели их без какого-либо музыкального сопровождения. Однажды я спросил свою тетю, почему, когда она посещает нашу церковь, она не поет гимны. Она ответила: «В Ветхом Завете Бог поражал людей смертью за то, что они поклонялись ему не так, как надо». Не могу сказать, что я был согласен со всеми убеждениями тех пресвитериан или строгостью их понимания регулирующего принципа, но могу с уверенностью сказать, что я уважал их. Что бы ни говорилось об их богослужении, никто не мог сказать, что оно было несерьезным. Никто не мог сказать, что они получали свои указания от кого-то, кроме Бога.
И это, я думаю, ключевой момент. Великий вопрос, который должен задать себе каждый человек и каждая церковь, заключается в следующем: верим ли мы, что Бог говорит Своему народу, как поклоняться, или считаем, что Бог оставляет это на наше усмотрение? Должны ли мы верить, что Бог знает, как нам надлежит поклоняться Ему, и что Он дал нам конкретные инструкции, или же мы можем определить, что Бог рад тому, что мы поклоняемся Ему так, как считаем нужным? Разные ответы на эти вопросы будут вести церкви в совершенно разных направлениях.
Ответ, который был почти универсальным до появления модели привлечения, и ответ, который будет служить нам лучше всего в любую эпоху, таков: Бог знает нас лучше, чем мы сами себя, и поэтому говорит нам, как мы должны поклоняться. Его указания не следует принимать со смущением или обидой, не следует колебаться или не подчиняться. Напротив, их следует принимать со смирением, благоговением и удивлением, что Бог не только разрешает нам поклоняться Ему, но и говорит нам, как поклоняться Ему наилучшим образом. Это значит, что вместо того, чтобы придумывать способы поклонения, мы можем просто принять способы поклонения, а вместо того, чтобы доверять себе, мы можем довериться Ему. Как всегда, мы должны искать Его Слово, а затем повиноваться Ему. Мы должны поклоняться Ему так, как Он повелел, потому что Он знает лучше.